Дети ждут от взрослых «первого шага»

Это заседание Детского Совета существенно отличалось от всех предыдущих: в зале – тихо, немноголюдно. Потому что сама тема, выбранная ребятами для обсуждения, предполагает некую интимность, деликатность. А значит, обсуждать ее нужно в очень тесном кругу.

«Сегодня мы будем говорить о суицидах», - взяла вступительное слово Александра Карандашова, постоянный член Детского Совета.

«И не только о суицидах, - дополнила ее Светлана Агапитова. – Но и об уходах из дома, конфликтах со взрослыми и сверстниками – о психологическом насилии в целом».

По традиции, готовясь к Совету, ребята провели небольшое социологическое исследование. Обычно юные активисты сами составляют опросник для сверстников. На этот раз, к разработке анкеты подключились профессиональные психологи из Образовательного центра "Архитектура будущего" - чтобы вопросы были максимально точными и корректными.

Результаты оказались довольно неожиданными. «Бывает ли, что даже мои близкие не знают о моих переживаниях?» - более 80% респондентов сказали «ДА».

Половина школьников ответили, что не всегда знают, как справиться со своими эмоциями. Но за поддержкой к родителям готовы обратиться только 33% опрошенных, а подойти к учителю – лишь 3%.

38,5% полагают, что их педагоги позволяют себе неуважительное отношение к ученикам. Около 9% заявляют об агрессивном настрое ровесников по отношению друг к другу и к младшим товарищам.

«А вам приходилось когда-нибудь сталкиваться с насилием в школе? Со стороны преподавателей или одноклассников?» - поинтересовалась Светлана Агапитова.

Оказалось, у каждого из присутствующих ребят в запасе имелась одна, а то и несколько историй, ярко иллюстрирующих межличностные конфликты в образовательном учреждении.

«А взрослым вы рассказывали об этом? Просили их помочь?» - продолжила беседу Уполномоченный. Большинство ответило отрицательно: «это – бессмысленно», «не хочу огорчать родителей», «все наладится само собой».

Одна из участниц обсуждения – Алёна, сочно описала свое «идеологическое столкновение» с преподавателем иностранного языка, который позволял себе экспрессивную лексику и не отличался особым уважением к детям. Педагог неоднократно позволял себе агрессивные выпады в адрес учеников. В конечном итоге, Алена тоже попала «под раздачу», что вылилось в открытый конфликт. Однако, ни школьная администрация, ни другие педагоги ничего об этом так и не узнали: «Зачем? Всё решили сами. Покричали с учителем друг на друга и во всём разобрались», - рассудила Алена. Правда, потом оговорилась, что мама была в курсе происходящего, но дочь попросила ее не вмешиваться.

«А моя учительница математики выкинула мою сумку из окна. Я наорал на нее, написал заявление директору, и меня перевели в другой класс» - делится девятиклассник Саша.

«А у меня преподаватель по ИЗО отказывалась ставить итоговую оценку, потому что решила, что я не могла сама сделать все работы» - рассказывает студентка колледжа Настя.

«А это были твои работы?» - уточнила Светлана Агапитова.

«Ну, только один рисунок был не мой. Остальные – мои, - разоткровенничалась девочка. – Так она ведь даже слушать меня не захотела – выгнала и всё…».

Оказалось, что примеров «травли» и «стычек» со сверстниками у членов Детского Совета, несмотря на юный возраст, тоже набралось немало.

«А психологи в ваших школах есть? К ним вы пробовали обращаться за помощью?».

Профильные специалисты оказались не везде. Но и там, где они были, ребята ни разу не прибегали к их услугам:

«Так они только чаи пьют – и больше ничего не делают…».

«Да, есть. Она приходит, дает нам какие-то глупые тесты. И хоть бы раз результаты показала…».

«Ну, у нас довольно приятная женщина на вид. Может, я бы и пошла к ней пообщаться. Но у нее даже кабинета своего нет – сидит вместе с бухгалтером. Какие тут разговоры по душам?..».

На вопрос, как учителям и психологам находить контакт с детьми, ребята отвечают: «Нужно, чтобы они к нам хорошо относились. И чтобы мы им доверяли».

Как вариант, члены Детского Совета предлагают педагогам регулярно общаться со своими учениками, а не «тогда, когда что-то случилось». И, безусловно, соблюдать профессиональную этику:«Мне неприятно, что моя классный руководитель будет обсуждать мои проблемы с другими учителями и с родителями моих одноклассников, с которыми хорошо общается».

На мероприятии присутствовали гости – представители службы судебных приставов, которые пришли, чтобы познакомиться с работой Детского совета. Живую дискуссию вызвал вопрос о возрасте ребенка, с которого по закону точка зрения несовершеннолетнего учитывается судом – 10 лет. Здесь взгляды членов Совета разделились: кто-то полагает, мнение ребенка нужно учитывать чуть младенчества, кто-то – с 7 лет, кто-то – с 14. А ведь иногда и взрослые могут не иметь своей четкой позиции.

Постепенно разговор подошел к самой сложной и животрепещущей теме – подростковые суициды. И, к изумлению взрослых, по этой проблеме всем ребятам было, что сказать. В самом ближайшем окружении каждого из присутствующих несовершеннолетних нашлось один, а то и несколько друзей, которых посещали мысли о самоубийстве.

Но вопрос: что делали ребята с этими знаниями? Пытались ли помочь сверстникам?

«Моя подруга рассказывала мне о разных вариантах смерти – выбирала, что лучше. Я рассказала ее маме об этом».

«Мой друг пытался покончить с собой – у него проблемы в семье начались… Я стараюсь не оставлять его одного, постоянно поддерживаю: звоню, пишу, гуляем с ним…».

«Я знаю девочку, которая несколько раз пыталась покончить с собой. После каждой попытки родители водят ее к психологу. На какое-то время это помогает, а потом – опять…».

Однако среди юных участников обсуждения нашлись и скептики: «Да глупости всё это, - рассудил Саша. – Если человек хочет покончить жизнь самоубийством, он сделает это молча, без лишних слов. А если рассказывает – значит, просто хочет привлечь к себе внимание». Тем не менее, не все присутствующие разделяли эту точку зрения – у большинства подростков эта проблема вызывает нешуточное беспокойство.

«Как вы думаете, можно ли отговорить человека от этого рокового поступка? Как это сделать, где найти нужные слова?» - спросила своих юных помощников Светлана Агапитова.

«Можно объяснить, что жизнь одна, что трудностей будет много…» - стали рассуждать ребята.

«А как насчет того, чтобы обратиться на телефон доверия?».

«Я бы обратилась, но боюсь, что это потом «всплывет» - я сомневаюсь в его конфиденциальности…» - скептически отметила одна из участниц. Остальные ребята и вовсе отказались рассматривать этот вариант в качестве помощи в критической ситуации:

«Не хочу, чтобы мне говорили «дежурные фразы», которые произносили уже сотни раз…».

Присутствующие на Совете психологи отметили, что недоверие подростков ко взрослым, в частности, к учителям – довольно распространенное явление. Но это препятствие можно преодолеть.

Исследования, проведенные среди педагогов петербургских школ, показывают, что учителя также нуждаются в понимании, поддержке со стороны своих учеников. «У преподавателей существует точно такая же потребность во внимании, у них возникают те же проблемы в общении…» - отметили специалисты. А если так, есть все шансы найти общий язык. Только кто-то должен сделать первый шаг навстречу. И, по мнению психологов, всё-таки это должен быть взрослый…

Светлана Агапитова: «Учителя и родители – это те взрослые, которые ближе всего находятся к детям. В идеале, именно к ним должен идти ребенок со своими проблемами и заботами. Но, как показывает практика, так происходит далеко не всегда.

Сколько бы лекций специалист ни прослушал, сколько бы тренингов ни прошел, он не научится искренне любить и интересоваться своими учениками. А ведь любовь, понимание, диалог на равных – это залог доверительных отношений с детьми и самая лучшая профилактика психологических проблем».